Мнение | Где мы: олигархия против грузинского образа жизни

Джаба Девдариани является членом Редакционного совета «Civil Georgia»

Прошло 32 года с тех пор, как Грузия заново обрела свою независимость и стала более-менее демократической страной. В первое, очень тяжелое десятилетие этой независимости в Грузии были созданы организации, которые не находятся под непосредственным контролем государства и несут перед государством только налоговую подотчетность.

Мы знаем их по имени неправительственных организаций, но за этим термином скрывается простая вещь – люди, которые объединяются для общих, некоммерческих целей без участия государства в этом деле и ничего от него не требуя.

Свободное существование независимых объединений граждан является одним из достижений нашей демократии. Если такие объединения и восстановившая свою независимость Грузия почти ровесники, вывод прост – существование неправительственных организаций – это образ нашей демократической общественной жизни. Это не означает, что все граждане живут по таким правилам, хотя многие извлекают пользу из существования таких объединений – часто неосознанно.

Именно против демократического образа жизни нашего общества сегодня так откровенно выступают правящее большинство и правительство Грузии. Если их видение будет реализовано, в Грузии больше не будет существовать организаций, которые больше не будут подчиняться контролю правительства.

Как это?! Неужели какая-либо организация не должна находиться под контролем государства, спросит кто-нибудь из обывателей. Давайте, уточним, что подотчетность государству (например, налоговая) и существенный контроль со стороны правительства, особенно правящей партии, — разные вещи.

Все мы прекрасно знаем, что врожденная болезнь грузинского государства – это отождествление государства (институтов) с правительством (избранной, временной правящей командой). Побочной с этим проблемой является проращивание друг в друга правящей партии и государственного аппарата, что усилилось в последнее десятилетие. Эти дефекты нашей демократии отражаются в нынешней ситуации тем фактом, что с введением в результате реализации этого закона больше не будет организаций, которые не будут находиться под контролем правящей партии.

О каком контроле идет речь?

Здесь мы подошли именно к Западу и к западным «донорам», т.е. к источникам финансирования этих независимых организаций. Независимость общественных организаций определяется тем, что они не привязаны к государственному кормушке.

Каждый грузин, имевший бизнес или работавший на финансирование от государственных структур, знает, что привязка к государственному финансированию, скорее всего, означает привыкать к существенному вмешательству в свою деятельность – подстраиваться под чиновничьи или политические капризы, требования трудоустройства конкретных людей или отказывать от приема на работу другим людям, иногда требования коррупционных или иных сделок. Иностранное финансирование защищает организации от такого вмешательства.

Именно поэтому жало этого закона вроде бы направлено против самого существования иностранного финансирования, однако, если копнуть глубже, дело обстоит не так просто. Давайте, рассмотрим два пласта мотивации авторов предложенного закона: идеологический и меркантильно-финансовый.

Первый, идеологический, слой — это отказ от принципов либеральной демократии, о чем т.н. «Сила народа», входящая в правящее большинство группировка, заявляет открыто, а лидеры Грузинской мечты уже все меньше маскировавшись. Очевидно, что все модели, на которые указывают инициаторы закона (американское FARA) или отрицают связь (российские и венгерские законы), направлены именно на ограничение враждебного влияния. Таким образом, бесспорно, что идеологической опорой инициативы является восприятие западного влияния как враждебного.

Ценностное, политическое и правовое единство с западными либеральными демократиями является для нас не то чтобы враждебной идеей, а заветной задачей, это закреплено Конституцией Грузии, провозглашенным курсом Грузии на членство в ЕС и НАТО, большинством соглашений, заключенных со странами-партнерами, и специальными соглашениями, заключенные правительством, с помощью которых доноры финансируют как неправительственные организации, так и правительство. Поэтому принятие и реализация этого закона естественным образом предполагает измену этому курсу и изменение внешнеполитической ориентации страны.

О втором слое мы редко говорим, хотя он очевиден – это слой меркантильный, финансовый слой. Неслучайно из сферы действия законопроекта прямо исключены государственные агентства и ведомства, большинство из которых получает финансирование из тех же источников, что и неправительственные организации.

Получается – и об этом прямо заявил лидер правящей партии Ираклий Кобахидзе, – что деньги «идеологически чужих» доноров будут «облагорожены», если они пройдут через правительственный фильтр. Другими словами, говоря простым языком, речь идет о контроле западных финансовых потоков со стороны правящей партии – правительства.

Контроль над финансовыми потоками — ключевой элемент олигархического правления, особенно его российской модели. В отличие от идеологических авторитарных моделей олигархическая система господина и слуги основана на контроле финансовых потоков и управлении обществом через эти потоки.

В ситуации, когда ситуация в бизнес-секторе полностью подчинена олигархической системе, уже установлен действенный контроль над общенациональными СМИ, а обезвреживание судебной власти и захват независимых государственных институтов практически завершены, неправительственные организации и неправительственные СМИ являются институциональными формами организации, которые все еще сохраняют финансовую независимость от правительства и правящей партии.

Институционально и финансово независимый сектор, оснащенный относительно профессиональными кадрами, международными контактами и информационными средствами, – как бы он не был раздроблен, исходя из его характера – является внутриполитическим раздражителем. Однако главная угроза от него в большей степени внешняя.

Олигархии нетрудно приспособить выгодную для данного момента идеологическую маску, но главное – деньги, которые равноценны влиянию. Зачем олигарху тратить «свои» ресурсы, когда для подкормки олигархической системы можно использовать внешний ресурс? Правящая партия не будет возражать против того, чтобы взять деньги этих «похабных доноров» и затем раздать их тем, кому она сочтет нужным. Может на это и указал споуксмен партии Мамука Мдинарадзе, когда сказал, что будут определенные льготы и возможность «заработать две копейки» будет предоставлена ​​«народу».

Пример такой «перекачки» финансовых потоков с демократических акторов на антилиберальные системы есть в Европе: идеологически резко противостоящий ЕС Виктор Орбан, и более идеологически нейтральный чешский олигарх Виктор Бабиш кормили собственные олигархические империи субсидиями ЕС.

Таким образом, с принятием закона об «агентах» перед нашим гражданским обществом стоят две угрозы:

• Первая и наиболее очевидная – идеологический и мировоззренческий отказ проекту либеральной демократии, что равносильно конституционному перевороту внутри страны, а на международном уровне означает упущение текущего, уникального момента евроинтеграции.
• Вторая, и более глубокая – это полное присвоение общественно-политических институтов олигархической партией и включение международных финансовых потоков в круг кормушки этой партии.

Понимание обоих этих элементов необходимо для того, чтобы выбрать правильную тактику сопротивления инициативе и, к примеру, не отдавать западные финансовые потоки олигархам в руки ценой идеологического отступления инициаторов.

Главный вывод таков – удушение независимых от власти общественных организаций и переход этого сектора в руки олигархической системы борется и отменяет устоявшийся уклад жизни независимой Грузии.

This post is also available in: ქართული (Georgian)