Civil Georgia, Тбилиси, Грузия – Стратегическое партнерство Грузии с США не является «трагичным» для Ирана и не мешает развитию прагматичных двусторонних отношений с Грузией, – заявили участники прошедшего в Тбилиси «круглого стола» на тему грузино-иранских отношений и региональной безопасности.
19-20 июня «Фонд по стратегическим и международным исследованиям Грузии» провел дискуссию, на которой присутствовал находившийся в Грузии с неофициальным визитом заместитель министра иностранных дел исламской республики Манучер Мохаммед. Он выразил желание, что Грузия не станет плацдармом США против Ирана.
В рамках «круглого стола» обозначились и те экономические направления, которые будут обсуждаться в сентябре на заседании Грузино-иранской экономической комиссии. 20 июня корреспондент «Civil.Ge» побеседовал с грузинскими экспертами, которые принимали участие в дискуссии.
Темур Иакобашвили – вице-президент Фонда стратегических и международных исследований Грузии:
В первую очередь, отмечу, что на данной встрече с обеих сторон произошло освобождение от своеобразных фантомов, так как, когда у нас нет отношений, происходит определенное отчуждение, и появляются комплексы.
Нам было интересно выслушать, что Иран не драматизирует грузино-американские отношения и они отмечают, что у Турции были такие же отношения с Америкой, но они не принесли вреда им.
Но, они также обеспокоены тем, что в случае антииранской кампании со стороны США не имели бы место применение территории Грузии.
Очень интересным был комментарий, между прочим, в связи с Габалинской станцией. (На саммите «Большой восьмерки» в июне Россия предложила США совместное использование Габалинского радара на территории Азербайджана, взятого под аренду, как альтернативу размещения противоракетных систем в Европе для нейтрализации угрозы с Ирана). Иранцы сказали, что удивились, как можно предложить кому-то что-то, что у тебя самого взято под аренду, и второе, они считают, что это несерьезное предложение.
То, что мы дружим с США, не означает, что мы не должны разговаривать с Ираном. Наоборот, может и пригодимся мы как путь и мост, который свяжет эти два государства.
Иранцы также безо всяких эмоций смотрят на объединение Грузии в НАТО и считают, что это должна решать Грузия и в этом нет угрозы для них.
Интересным является также и взгляд Ирана в связи с ЕС. Они считают, что активизацию роли ЕС в регионе можно приветствовать и сближение Грузии с Европой устраивает Иран с политической, экономической и со всех точек зрения.
Было отмечено и то, что мы должны начать серьезно думать о сотрудничестве в сфере энергетики. Все хорошо помнят позицию США, когда посоветовали нам воздержаться от долгосрочного сотрудничества с Ираном в сфере снабжения газом, но, я не считаю, что позиция США заключалась в том, чтобы Грузия зависела в энергетике от России. Вашингтон приветствует энергобезопасность Грузии, что подразумевает диверсификациею путей поставок энергии.
Энергетические отношения не должны ограничиваться лишь поставками газа из Ирана и должна произойти капитализация этого, чтобы это переросло в длительные контакты и инвестиции. Например, в сфере энергетики речь идет о развитии электроэнергетики ветра, в чем у Ирана есть большой опыт.
На этой встрече стало очевидно, что экономика с обеих сторон полностью не освоена, но, также стало известно, что в Иране мы осуществляем инвестиции. Речь идет об активности предприятия «Маднеули» на рынке Ирана.
В целом, можно сказать, что невозможно, чтобы отношения между Грузией и Ираном оставались на том уровне, на каком они находятся сегодня и они должны стать более прагматичными.
Арчил Гегешидзе – Фонд стратегических и международных исследований Грузии:
Этот «круглый стол» способствует лучшему прояснению позиций и изысканию путей для того огромного потенциала, который существует между Грузией и Ираном.
К сожалению, между потенциалом и уровнем в отношениях есть большая разница, и мы не пользуемся этим. Проблема состоит и в том, что мы не знаем друг друга хорошо, несмотря на то, что корни наших отношений уходят далеко в глубину веков.
Кроме того, международная политическая ситуация мешает налаживанию отношений. В этой ситуации Грузия и Иран занимают различные места, роль и вектор развития. В то же время, ничего противоречащего в этом я не вижу, так как в условиях более интенсивного диалога все это может подойти друг к другу очень хорошо и в пользу грузино-иранских отношений.
Возможно, в определенных эпизодах Грузия может выполнить роль посредника в отношениях между США и Ираном, но это не означает, что она получит роль постоянного медиатора.
В процессе принятия решения об увеличении военного контингента в Ираке мы (Грузия) провели определенные консультации с иранской стороной. Консультация с таким партнером, само по себе, было правильным шагом со стороны Грузии, и это было оценено в позитивном свете и с иранской стороны.
В первую очередь, огромным потенциалом обладают экономические отношения. Иран владеет огромными энергетическими ресурсами, а Грузия сегодня и тем более, в перспективе, очень нуждается в надежном партнере в целях энергетической безопасности.
Была также отмечена необходимость большей координации сотрудничества в международных организациях. С обеих сторон есть готовность и понимание того, что отношения должны углубляться.
Ираклий Менагаришвили – Совет внешних отношений, министр иностранных дел в 1995-2003 гг.:
Грузино-иранские отношения уходят глубоко в историю. Сегодня, по понятным причинам, они неоднозначны, но, с учетом перспективы, Иран является очень серьезным партнером Грузии и соседом в регионе.
С учетом всех этих факторов, которые существуют в регионе и мире, с этим серьезным соседом можно наладить более эффективное и успешное сотрудничество.
Мы, естественно, учитываем тот момент деликатности, который характерен отношениям Ирана с международным содружеством, нерешенных вопросов в связи с ядерными вопросами и т.д., но, вместе с этим, режим диалога с этой страной никогда не должен прекращаться. И именно данная задача решается между нами.
Я надеюсь, что отношения станут более интенсивными, так как это входит в наши интересы не меньше, чем в интересы Ирана. Диалог должен стать более существенным, чем был до сих пор.
