Н 21 ноября, выступая перед депутатами парламента, министр внутренних дел Коба Нарчемашвили выдвинул инициативу, согласно которой, полиции должны вернуть возможность оперативной работы в пенитенциарной системе, а 12-часовой срок предварительного задержания увеличить. По словам Нарчемашвили, изменения в Уголовно-процессуальном кодексе упростят работу правоохранителей с криминалом. После того, как человека задерживает полиция, в течение 12 часов он считается представленным в полицию, что означает, что он не имеет статус задержанного и не имеет право на адвоката. По словам лидера организации “Бывшие политзаключенные за права человека” Наны Какабадзе, именно в этот период имеют место больше всего факты нарушения прав человека, а также имеют место случаи вымогательства денег у задержанных. “То, что требует Коба Нарчемашвили, является попыткой узаконения пыток”, – заявила исполнительный директор Департамента Европы и Центральной Азии международной правозащитной организации Human Rights Watch Элизабет Андерсен. “Упрочнения гарантий по защите прав человека в Грузии требуют также и Евросовет и ООН, а инициатива Нарчемашвили абсолютно противоречит этому”, – отметила она. Официальный представитель МВД Грузии Паата Гомелаури данное заявление Элизабет Андерсен считает преувеличенным. “Я удивлен теми терминами, которые использует Human Rights Watch. Не хочу говорить о пытках. Коба Нарчемашвили не сторонник пыток, это знает все общество”, – сказал Гомелаури. Тогда как Коба Нарчемашвили говорит об увеличении 12-часового срока предварительного задержания, правозащитники и в том числе Human Rights Watch, требуют вообще упразднить этот срок. В настоящее время по инициативе “Ассоциации молодых юристов Грузии” и офиса Народного защитника Грузии в Конституционный суд внесен иск от граждан Грузии, который требует упразднения 12-часового срока предварительного задержания. Как заявил в беседе с корреспондентом “Civil.Ge” представитель общественной организации “Ассоциация молодых юристов Грузии” Георгий Чхеидзе, важно чтобы задержанному человеку сразу при задержании придавался статус, чтобы он не оставался “в воздухе”, и чтобы он с первых же минут задержания имел право на защиту. Второй вопрос, вызвавший возмущение со стороны правозащитников, касается узаконения оперативной работы полиции в пенитенциарной системе. Оперативная работа в пенитенциарной системе подразумевает в себе право на подслушивание, внедрение агентурной системы и другие мероприятия. По словам представителя МВД, оперативная работа полиции в тюрьмах является апробированной практикой в разных странах мира. По словам Пааты Гомелаури, проведение полицией оперативных мероприятий в пенитенциарной системе, которая на данный момент находится в юрисдикции Министерства юстиции Грузии, будет способствовать раскрытию преступлений. “Работа нам показала, что это является тем минимумом, который даст нам возможность сделать прорыв в изменении сегодняшней криминогенной обстановки”, – сказал Гомелаури. Лидер организации “Бывшие политзаключенные за права человека” Нана Какабадзе считает, что права на оперативную работу у полиции не то что в пенитенциарной системе, а вообще нигде не должно быть. Когда в 1999 году были внесены изменения в законодательстве, и полиции было дано право на ведение оперативной работы, это было нарушением договоренности, достигнутой между Евросоветом и Грузией”, – отметила Нана Какабадзе. Саломе Джаши, “Civil.Ge”
овая инициатива Министерства внутренних дел Грузии по ужесточению Уголовно-процессуального кодекса вызвала критику со стороны правозащитных организации. Как утверждают представители этих организаций, ужесточение кодекса узаконит факты нарушения прав человека со стороны полицейских.
