Положительные и отрицательные штрихи правления “розовых” властей в течение года

Интервью с юристом Давидом Усупашвили

23 ноября исполнится год после того, как в Грузии сменились власти в результате “розовой революции”. О произошедших за этот период событиях корреспондент “Civil.Ge” беседовала с юристом Давидом Усупашвили.

Как считает Усупашвили, наряду со многими положительными новшествами в ходе деятельности новых властей за один год имели места и отдельные “провалы”, что объясняется незаконченной, “продолжающейся революцией”.

“Недостатком нынешних властей можно считать, в первую очередь, решение вопросов в революционном стиле и приоритетностью революционного соответствия, что сделало действия властей несовместимыми с принципом верховенства закона, который переместился на второй план”, – считает Усупашвили.

Защита прав человека, свобода слова, борьба против коррупции, соблюдение верховенства закона – это неполный перечень из того списка, во время осуществления которых вместо “излишней демократической риторики” власти должны показать делом реальные демократичные подходы.

Вопрос: Как вы оценили бы произошедшие в Грузии события в течение одного года после “розовой революции”?

Ответ: За один год после ноября 203 года многое изменилось. Из положительных перемен я бы выделил активизацию общества и вовлечение большой части населения в государственную жизнь. До революции в обществе царило нигилистическое отношение и  депрессивные настроения, а ноябрьские события вселили надежду людям.

Во многие государственные учреждения на руководящие должности пришли такие люди, у которых есть желание, энтузиазм и владеют соответствующими знаниями для того, чтобы из неэффективных государственных институтов сделать успешные государственные ведомства.

На международной арене снова повысились в цене “акции” Грузии. В конце 90-х гг. международная общественность разочаровалась в Грузии, но после “розовой революции” это отношение снова изменилось и Грузия снова встала в ряды перспективных государств, а интерес и внимание к ней снова увеличились.

Можно перечислить еще некоторые положительные тенденции, но в то же время по многим вопросам есть и “провалы”, а не достижения.

В: Какие те направления, по которым есть “провалы”?

О: Для сохранения революционной температуры нужно было не только критиковать прежние власти, но и предложить населению новые планы. Поэтому власти давали множество обещаний, которые часто были нереалистичны. А это вызвало разочарование в их отношении у большой части населения.

Первым недостатком нынешних властей можно считать то, что не закончилась революция, то есть решение проблем революционным стилем и по приоритетности революционной целесообразности, что сделало действия властей несоответствующими принципам верховенства закона, который переместился на второй план.

Если в случае Аджарии продолжение революционного стиля будет успешным, продолжение политики в той же Аджарии теми же методами может создать серьезные проблемы в отношении управления и администрирования.

Неформальными путями, игнорируя законы, действия должностных лиц, превышающие их служебные полномочия, принесли серьезные проблемы и в Южной Осетии, где прямо можно сказать, кампания властей (августовские события) потерпела крах.

В: Насколько работают новые конституционные нормы, которые изменились после “розовой революции” по воле властей?

О: Сегодня, можно сказать, что принцип разделения властей не работает. Парламент не может независимо принимать решения без указки от исполнительных властей, а ведь в функции этого органа входит именно оппонирование исполнительным властям. Когда премьер-министр говорит, что ему не нравится тон парламента, это не правильно.

То же самое можно сказать и о судебных властях. Сегодня суд является зависимым органом, чем это было 3-4 года назад.

У нас, как по конституционной модели, так и де-факто положением, власть не распределена. Власть концентрирована в руках президента и приближенного к нему узкого круга людей, и принятые ими решения потом оформляются в парламенте или суде.

А это не демократия, пока то, что мы имеем – это преувеличенная демократическая риторика, обещания, цели, но методы недемократичны. Но революция по своей сути демократична?…

Оставляю надежду, что “продолжающаяся” революция, которая, было бы лучше, если завершилась вместе с аджарскими событиями, завершится объявлением властями финансовой амнистии.

Также проблемой новых властей является слияние правящей политической партии с государственными структурами. Хотя, эта проблема не только этих властей, еще с коммунистической эпохи, далее “Круглый стол” Гамсахурдиа, потом Союз граждан Грузии Шеварднадзе и, наконец, Национальное движение – эта проблема всегда стояла в Грузии. На протяжении всего этого времени ни один из политических лидеров не пожелал, и пока что не вижу этого и от Саакашвили, попытаться сделать из собственной политической партии демократический институт, который был бы наилучшим способом для внутреннего контроля.

Большую проблему представляет отсутствие политического плюрализма. Это все тот же революционный синдром – кто выразит другое мнение, в лучшем случае испортить нервы властям, а в худшем случае – будут признаны врагами.

Стиль и метод, которые используют власти в отношении своих оппонентов, обеспечивает то, чтобы не развивалась здоровая оппозиция. В здоровой подразумеваю аргументированное оппонирование, а не манипуляции страданием населения.

Власти не сами должны создавать оппозицию. Они должны предложить общественности такие правила игры, которые естественным образом создадут плодотворную почву для развития оппозиции.

Часть проблемы политического плюрализма являются также и попытки установления определенного контроля над пространством СМИ.

В: Ограничивается ли в Грузии свобода слова сегодня более чем это было во время Шеварднадзе?

О: Суть свободы слова состоит в том, что власти должны реагировать на сказанное слово. Во времена Шеварднадзе у людей была гарантирована “свобода разговора”, но на это не происходило никакое реагирование.

Сегодняшние власти действуют наоборот, излишне агрессивно реагируют на сказанное слово. Например, когда у общества появились вопросы к властям в связи с Южной Осетией, власти взамен аргументированных ответов перешли на прямое оскорбление. Естественно, что власти должны реагировать на критику, но не с раздраженных позиций, а аргументами.

Система, которая так отвечает на критику, предпочитает налаживать прямые связи с владельцами СМИ вместо того, чтобы бегать за отдельными журналистами, чтобы “агрессивно” заставить их молчать. Владелец СМИ осознанно идет на проигрышный бизнес, отказываясь от объективности, чтобы оставить неприкосновенными другие важнейшие бизнесы. Так, что в таких условиях пересечения интересов ущерб испытывает население, которое уже не получает критикующую информацию и в то же время, очень чувственно к необъективности.

В: Какова обстановка в борьбе с коррупцией?

О: Новая система власти серьезно пострадала в коррупционном смысле. Суммы неизвестного происхождения, которыми финансируются публичные функции, всегда вызывают еще большее разложение бюрократии в этом смысле.

Когда для достижения “великих” целей у бизнесменов изымают деньги, примеры чего существуют не в малом количестве, в процессе движения этих неформальных денег налаживаются столько нежелательных отношений между людьми, что это может принести плохие результаты в смысле коррупции.

В: Какое положение создалось в сфере защиты прав человека?

О: Очень большой проблемой нынешних властей является игнорирование прав человека и разделение общества на “наших” и “чужих”. “Чужие”, что есть те, кто не поддерживают власти беспрекословно, как будто являются людьми второго сорта, нарушение их прав властей не волнует.

Эта проблема в течение года не то, чтобы исчезла, наоборот, в этом отношении серьезное отступление назад.

В: Какую оценку дадите известной теме “арестов”?

О: Революция произошла потому, чтобы искоренить принцип безнаказанности. Шоу-аресты были демонстрацией того, чтобы население увидело, что власти принципиальны и не боятся, но когда вместе с появлениями спецназовцев в масках постепенно пошли и подброски оружия, наркотиков, нарушения процессуальных норм и т.д., все это приняло неприемлемый характер.

До июня 2004 года, пока не вошла в силу норма процессуальной сделки, полученные этим путем (арестов), заявляю с полной ответственностью, были государственным рэкетом.

Также в огромную проблему превратился вопрос предварительного заключения. Этот институт власти превратили в форму наказания, что является политической репрессией и наказанием человека на основе субъективных суждений. А ведь до окончательного решения суда человек считается невиновным. Большинство нашумевших дел пока еще не доведены до конца, то есть суд не объявлял виновных.

Несмотря на все это, сегодня у властей еще есть шанс, чтобы повернуть эти процессы и восстановить уже подорванное доверие к себе внутри или за пределами страны.