Один из лидеров парламентского большинства Гига Бокерия в интервью интернет-журналу «Civil.Ge» рассказал о тех планах и инициативах властей, которые Парламент Грузии намеревается рассмотреть в ближайшее время. По его словам, несмотря на успех по многим проблематичным вопросам, ко второй годовщине революции роз снова стоит на повестке в стране судебная реформа и создание гибкой бюрократии. Гига Бокерия также дал оценку положению в сфере защиты свободы слова в Грузии.
Г. Бокерия также говорил о стратегии властей по урегулированию конфликтов и заявил, что нет никаких противоречий в том, что Грузия строит сильную армию и в то же время, активизирует свои действия с целью мироного урегулирования конфликта. «Сегодня нашей задачей является исчерпать все возможности политического урегулирования (конфликтов в Абхазии и Южной Осетии), если какой-нибудь шанс на это существует. К сожалению, мои слова проявляют то, что хорошей почвы для оптимизма у нас нет», – заявляет Бокерия.
Вопрос: Что является основным достижением властей ко второй годовщине революции роз?
Ответ: Чтобы уложится в одно предложение, скажу, что основным достижением является то, что Грузия состоялась как государство. Сегодня вся страна стоит на пути укрепления и демократии. Если речь пойдет о перечне достижений, который, естественно, не будет полным, тогда можно указать нейтрализацию режима Аслана Абашидзе, две основные реформы – правоохранительных органов и системы образования, которая еще продолжается. Но, кроме все этого еще много вопросов и деталей, которые также можно отметить в списке достижений.
Вопрос: Где были провали у властей за последние два года?
Ответ: Критическим участком остаются судебные власти и это направление стало нашим приоритетом за последние 6 месяцев. Но, естественно, в этой сфере результаты не смогут быть достигнуты молниеносно. Необходимо подтянуть тот темп, который мы упустили в течение первого года после революции, и это обязательно произойдет.
В тех условиях, когда коррупция представляла собой утвердившиеся правила игры и это изменилось на агрессивную борьбу против коррупции (после революции), серьезная часть бюрократии напугана, что так и должно было случиться. Но, за этим последовали побочные эффекты – бюрократия, у которой проблемы с точки зрения квалификации, затрудняется принимать решения, что серьезно осложняет выполнение основных функций бюрократии – обслуживать гражданина. Но, есть сферы, где удалось добиться серьезного прорыва. Например, за последний год было выдано больше удостоверений личности и паспортов, чем в целом за 7-8 лет до этого. Это единственное место, где люди имеют интенсивное соприкосновение с бюрократией.
С другой стороны, проблемой является доступность бюрократии. Именно об этом беседовал президент с министрами (когда дал им выговор в связи с тем, что не отвечали на звонки на мобильный телефон), что, к сожалению, было неправильно воспринято со стороны СМИ и даже некоторых министров.
Вопрос: Какие новые инициативы намереваются власти выдвинуть в ближайшем будущем?
Ответ: Нашей очень краткосрочной задачей является принятие пакета тех законопроектов, о которых президент беседовал на встрече с бизнесменами. В течение ближайшего месяца Парламент будет работать над дальнейшим упрощением бюрократических барьеров: правил экспорт/импорта, таможенных процедур, упрощением банковских правил, вопросом быстрого правосудия, Налоговым кодексом и дальнейшим упрощением связанных с ним регулирований.
Второй законодательный пакет, который очень важен для меня и Парламента – это новое процессуальное законодательство, которое будет представлено в конце года. В новом УПК очень важным новшеством является институт присяжных, что не будет иметь моментальный эффект, но вопрос является очень важным.
Кроме того, Парламент рассмотрит пакет законопроектов по самоуправлению, что означает, что в будущем году к местным выборам у нас будет реальное самоуправление.
Но, если подходить с более обобщенной точки зрения, естественно, первейшей задачей для страны является ее объединение и восстановление эффективного управления на всей территории страны. На этом вопросе основывается решение всех остальных проблем, т.е. состоится ли окончательно государство в стране и успешное завершение тех реформ, которые призваны установить в стране либеральную демократию.
Вопрос: Планируют ли власти проводить такие же «болезненные» реформы, каковой является проводимая уже в системе образования реформа?
Ответ: Я затрудняюсь сказать, какая реформа будет такой же болезненной и какое предложение встретит такое же широкое сопротивление со стороны наших политических оппонентов и ретроградных групп общества, как это произошло в случае реформа системы образования.
Но очень важным вопросом будет проведение реформы в сферах здравоохранения, социального страхования и пенсий. В этих сферах мы движемся по инерции и все понимают, что в этих сферах необходимы радикальные реформы. Я предполагаю, что реформа и в этих сферах вызовет серьезное различие в мнениях.
Вопрос: Каково ваше мнение по теме люстрации и планируется ли принятие соответствующего закона?
Ответ: Сегодня принятие этого закона сегодня не стоит на повестке. Хотя, я всегда был сторонником принятия закона о люстрации. Часто путают, что закон о люстрации подразумевает опубликование списка агентов, но это не так. Основным аспектом закона о люстрации является ограничение советской номенклатуры, чтобы они не занимали политические и крупные бюрократические должности.
Это сложный политический вопрос, но я надеюсь, что тема люстрации скоро может стать предметом политической дискуссии в этом Парламенте. Я за то, чтобы принять юридический документ, который даст оценку советскому прошлому и установит определенные ограничения или процедуры по раскаяние в преступлении для всех тех должностных лиц, которые были творцами репрессивного аппарата.
Вопрос: Речь идет лишь о советском периоде?
Ответ: Да, когда мы говорим о законе о люстрации, подразумеваем лишь советский период.
Вопрос: Вы заявили, что восстановление территориальной целостности является первейшей задачей страны. В течение последних двух лет власти, с одной стороны, активизируют работу над мирными планами, с другой стороны – усиливается военная риторика. Насколько последовательны власти в этом направлении?
Ответ: Это делается абсолютно осознанно. Из той страны, которая была неспособна защитить свою территорию, интересы и граждан, должны превратиться в страну, которая может защищать свои интересы, в том числе и военным путем. Это не означает, что нашей главной задачей является применение военной силы для решения тех проблем, которые стоят перед нами, но у нас есть право на применение силы – это наша территория.
Сегодня нашей задачей является исчерпать все возможности политического урегулирования (конфликтов в Абхазии и Южной Осетии), если какой-нибудь шанс на это существует. К сожалению, мои слова проявляют то, что хорошей почвы для оптимизма у нас нет. Но наш долг заключается в том и мы должны сделать все для того, чтобы использовать все возможности для политического урегулирования и существует множество примеров этого, одним из последних является не только мирный план, но и т.н. «Road Map», т.е. мы не ждем от де-факто властей (Цхинвали и Сухуми) или их реальных руководителей в Москве, что согласия удастся добиться моментально о том, в какой форме будет происходить интеграция этих регионов в состав грузинского государства. Мы хотим, чтобы постепенно какие-то шаги хоть были сделаны, которые поведут нас в этом направлении, которые покажут нам, что существует шанс и политическая воля. Думаю, что на урегулирование конфликтов не нужны годы.
Мы хотим, чтобы все увидели, что все люди, несмотря на этническое происхождение, являются равными и что будущее этих сограждан будет защищено и гарантировано в условиях единого государства. Естественно у нас должны быть возможности, чтобы защищать наши интересы любым путем. Так, что никакого противоречия нет в том, что мы строим сильную армию и в то же время хотим добиться мирного урегулирования конфликтов.
Вопрос: Но, по заявлениям Цхинвали и Сухуми, это воспринимается, как угроза применения силы…
Ответ: Все отлично знают, что Грузия готова к политическому урегулированию конфликтов и к тому, чтобы предоставить более широкую автономию. Нам не дают шансов для того, чтобы объяснить нашим (абхазским и осетинским) согражданам, что укрепление армии не направлено против них.
Вопрос: В рейтинге организации «Репортеры без границ» за 2005 год индекс свободы СМИ в Грузии переместился с 94-го места на 99-ое по сравнению с прошлым годом. Чем вы объясните ухудшение этого показателя?
Ответ: Я не знаком с результатами их исследования и критериями, на которые они основываются, поэтому я не могу сказать, чем обусловлено это изменение. У меня была возможность ознакомления с результатами исследования более авторитетной организации «Freedom house», в которых в Грузии явный прогресс по гражданским свободам несмотря на то, что существующее положение нас не удовлетворяет.
В отношении свободы слова со стороны властей были сделаны все шаги, которые направлены на самоограничение властей, как с законодательной, так и практической точки зрения. Но это не означает, что в этой сфере проблемы можно считать урегулированными, особенно в регионах.
Но та кампания, которая происходит от наших политических оппонентов в связи с СМИ, в значительной степени беспочвенная и основана на ложных фактах. Подчеркиваю, что после революции в Грузии было принято самое либеральное законодательство в этой сфере.
Вопрос: Работает ли это законодательство?
Ответ: Естественно работает. Где судебные иски против СМИ, которые имели место до этого и угнетение СМИ такими методами. Сегодня любой журналист и любой спикер пользуется максимальной защитой, так как сегодня на законодательном уровне свобода слова признана более высшей ценностью по сравнению с другими защищенными ценностями. Мы сделали это.
Если включим телеэкраны, увидим остроту политической дискуссии в Грузии. Несмотря на обвинения со стороны оппонентов, мы также увидим, что большая часть электронных СМИ, ничего не говорю уже о печатных СМИ, не сбалансированно и непрофессионально настроено агрессивно против властей. Нши политические оппоненты имеют возможность выступления с трибуны (СМИ) и чаще, чем у властей. Часто в прямом эфире слышим сожаления по поводу того, что не могут выступитиь в прямом эфире.
Основным козырем (после революции) было то, что сократились политические дискуссии в Грузии. В других странах политический дискус в СМИ, с такой интенсивностью, как у нас было до революции и сегодня, не принят и не вызывает общественный интерес. После революции телевидения приняли решение об изменении формата политических передач, инте6нсивности или вообще закрыть их, но это было их делом и власти не вмешивались в это дело.
Но после этого политические дебаты были восстановлены и сегодня мы имеем тенденцию их роста. Факт, что политический плюрализм в СМИ сегодня бросается в глаза. Где давление со стороны властей против своих политических оппонентов, я не понимаю. Слышали ли вы, что Администрация президента или парламентское большинство вмешивается в менеджмент телевидений? Если бы был результат, если бы не было дискуссии, тогда может у кого-то и возникли бы легитимные вопросы, но такого результата нет.
Мы не стесняем то право, чтобы у нас были оппоненты, но когда журналист поставит себя в положение, когда имеет амбиции политического оппонента, что мы часто видим, мы пользуемся правом ответа. У части наших СМИ такое чувство, что они неприкасаемые идолы. Они являются неприкосновенными в том смысле, что никто не сможет осуществить против них преследование.
-
-
-
-
